Эти аналогии в правовом положении зависимых и свободных
членов фамилии утверждают единый источник права для лиц тон и другой категории
и показывают его предпосылки в обычаях разлагающегося патриархального рода.
Подобный параллелизм в правовом положении раба и свободного домочадца может
быть прослежен и далее единственный способ освобождения для от власти домовладыки совершалась тем же порядком, что и единственный легальный способ освобождения на волю раба. Оба акта
предусматривали одинаковую гражданскую процедуру с участием соответствующих магистратов.
Политическое положение освобожденного раба (libertus) и эманципированного домочадца (liberus) во
многих чертах было сходно в эпоху разложения родового правопорядка: и тот и
другой в общественном отношении был связан известными ограничениями, поскольку
находился в отрЫве от рода и курии; практически он мог найти поддержку лишь у
какого-либо патрона.
Выше уже отмечалось, что царское право в его желании
обеспечить известную гражданскую поддержку лицам, ради привлечения их на сторону царя в его
антагонистических отношениях с патрициатом, вступало в противоречие с нравом
гентильным и в вопросах, касающихся положения зависимых членов общины (в
древнейшее время, как мы знаем, и рабы в определенном смысле принадлежали роду
и общине).
Эту же противоречивость обнаруживают законы XII таблиц, сохранившие
многие черты древнего гентильного права и в то же время зафиксировавшие первые
успехи плебса, означавшие победу нового республиканского строя. К таким победам
относится прежде всего признание юридической правомочности пролетариев, т. е.
лишенных недвижимости граждан, политическая правомочность которых
выражена в центуриатном строе, предусматривающем дополнительные центурии
пролетариев.