Однако конкуренция греческих колонистов и их стремление
вытеснить этрусков из сферы влияния Кум и их колоний, расположенных на
побережье Тирренского моря, привели к тому, что этруски наряду с морскими
коммуникациями должны были использовать и сухопутные связи с Кампанией. К этому
времени относится распространение влияния этрусков на Лаций и утверждение их в
таких пунктах, как Пренесте, Тускулум и Рим.
Племенные вожди, занимавшие со своими дружинами названные
только что пункты, были этрусками по культуре. Кампано-тосканская торговля,
шедшая через Лаций, сосредоточила в их руках огромные богатства в виде изделий
из драгоценных металлов и всякого рода других редкостных и художественных
изделий, о чем убедительно говорят инвентари знаменитых своим роскошным
убранством гробниц Барберини и Бернардини в Пренесте (Палестрине). В этом
пункте, возникшем, быть может, в качестве промежуточной станции на пути из
Кампанской Эт рурии в Тоскану, быстро стало развиваться местное ремесло.
Та же
tomba Bernardini представила древнейший пример местного
художественно-металлического производства (что подтверждается также сообщением
Плиния ), являющийся одновременно древнейшим памятником латинского языка. Речь
идет о знаменитой золотой фибуле мастера-ювелира Мания Имя Маний, весьма распространенное в Лации
во все времена, является, по свидетельству Зонары, этрусским .
Дион Кассий же упоминает его в качестве рабского имени в
связи с делом о преступлении весталок в 114 г. до н. э. Но и без этого
свидетельства можно было бы предположить, что в лице Мания мы имеем если не
раба в собственном смысле слова, то во всяком случае зависимое лицо Нумазия
(или Нумизия). Этрусско-аристо- кратическое происхождение этого Нумизия также
непреложно доказывается его именем, известным и как древнее родовое имя в
Лации, и как эпитет Марса (тоже, видимо, гентильного происхождения).
Таким
образом, эта древнейшая латинская надпись является одновременно указанием на
существование как местной латинской культуры и латинской письменности в эпоху
этрусского господства в Лации, так и местного пренестинского художественного
ремесла в VII—VI вв. до н. э. Тем самым она подводит к признанию существования
рабовладельческих или зависимых отношений, вне которых, разумеется, невозможно
было бы и представить себе развитие художественных ремесел в Пренесте и в
Италии того времени вообще.